* * *

А.

Слушай, ты не поверишь, какая славная осень.
Воздух почти что тёплый, в парках почти что свет.
Главный-по-счастью снова не знает, где же нас носит,
Шлёт в эфир эсэмэски, но, в общем, не ждёт ответ.

Из окошка трамвая город кажется целым,
От весёлого солнца — блики со всех сторон.
И застывает сердце, так, словно я в прицеле,
Словно уже над строчкой карандаш занесён.

Я кричу, распадаясь на отдельные части,
Под пергаментом кожи — пульс ручейков чернил...
Небо в острых осколках, но бьётся посуда к счастью.
Он же не был злодеем, тот, кто нас сочинил.

Он, видно, добрый малый, верил, что мы смогли бы
Взять и придумать способ, новый, особый, свой...
...Адресат не опознан, не отвечает, выбыл,
И завалены парки писем палой листвой.

А он, кто и сам есть точка пересеченья линий,
Главный-по-счастью, вечный неодиночества знак,
Кому отправлял посланья, нас сотворя из глины,
На хрупкое наше сердце нанося письмена?

Кто не поддался этой эпистолярной прозе?
Скользнул равнодушным взглядом вдоль подписи завитка?..

Молчит, обнимая город, нежная наша осень.
Я пишу тебе письма на глиняных черепках.

апрель 2019